предстоящий разговор? Значит, опять трамвай. И значит, я болен, и лучше тебе не догонять меня, не останавливать. А то ты мне тоже перестанешь нравиться. Видишь, здесь я сам себе господин, а с тобой я чувствую себя служаночкой твоего ясного ума. Будешь опять убеждать меня, что с «милой рай и в тупике»?

Я помню твой взгляд в такси, и опять слова о том, что ты в чем-то абсолютно уверена. Без лишних объяснений брошенные в мою пьяную рожу. В который уже раз ты играла в непонятную мне игру. И ушла, оставив меня «холодного и довольного». Это я себя процитировал.

Разумеется, ты права, что надо быть добрым ко всем. Только это про добрых сказано.

Какая ужасная ночь. Вчера дрожащими руками я набрал твой номер. Просто так. Сказали, что ты в Крыму. В котором я уже побывал. С тобой или вместо тебя? Весь вечер я пытался согреться и никуда не выходил. А сегодня я оделся как на овощную базу. Стало теплее, но я все еще не оттаял. Меня бы сейчас к теплой стенке у тебя на кухне. И поговорить. А может, расстрелять. Мыслю о тебе, но и есть тоже почему-то хочу. Скоро потолстею.

P. S. Получилось черт знает что. Но что делать, последние судороги».

Посмотрели несколько сохранившихся черно-белых фотографий того, 1973 года. Счастливая, молодая, красивая мать на Ялтинской набережной. «У них тоже такая есть. Он принес домой, где-то бросил. Галя видела». Две его фотографии. Одна на документы, с белым уголком, где он, с прямым и четким взглядом, по-мужски красив и значителен. Другая — где-то в походе. С топором в руке, около наполовину срубленной сосны. Действительно, вытянутая физиономия. Странный беретик на голове.

Планерское. Главпочтамт. До востребования. Колотовой Ольге Ивановне. 7 сентября 1973 г.

«…Сегодня у меня был, пожалуй, самый светлый день на КЗС. Меня запустили наверх, и это было как допинг для моего угасающего пыла. Потом солнце садилось за озеро, которое было видно как на ладони, и по этой ладони плыли лодки. И я буду плыть и не утону, если мне удастся зацепиться за что-то. За что-то, связанное с тобой».

Ирина Шухаева

Разное солнце

Сашка был сегодня добр, практически безотказен. Завтра Марина приедет; жизнь на раз поменялась. Можно и выручить Аську, пообщаться с ее бабулей. Заодно и рассказать, как это курортный роман судьбой оборачивается…

— Вы зачем так загорели? — обрушилась на него сразу же Вера Константиновна. — Это вредно! О чем вы вообще думаете, если о себе не думаете?

— Да я в Крыму вроде бы особо и не загорал…

— Так вы тоже из Крыма? Крым в этом году был отвратительным!

— А мне все понравилось…

— Ничего не знаю! Все началось с дороги. Ужас! Я поехала поездом. Он опоздал на два часа! Я, старый человек, встаю в 6 утра, а мне говорят — на два часа!!! Безобразие, что они себе стали позволять! И так трясет! Так неудобно было идти ругаться к машинисту!

Сашка вспомнил, как крепко спал в поезде, даже и не знал, по расписанию тот пришел или нет. Куда торопиться? Там еще эта разница во времени…

— Вы меня слушаете?

Сашка кивнул.

— Так вот, еще эта маршрутка. Кошмар! Мне пришлось пустить к окну ребенка, а то он противно плакал…

— Мальчик лет пяти?

— Какая разница? Просто отвратительный ребенок! Я четыре раза просила остановиться, только чтобы отдохнуть от него… Так, теперь о погоде. Погода была мерзкая!

— А мне повезло: я в первые дни не уберегся — обгорел. Да сильно так. Как раз три дня было пасмурно, с дождем…

— Ничего не знаю! Первые дни я была занята: осматривала номер. Насчитала кучу трещин в стенах и в потолке, кафель в ванной был отбит, унитаз три раза подряд не спускал, только один раз работал… В тумбочке был мусор от предыдущих, а когда я подняла матрац… — в глазах старушки вспыхнул огонек. — Подвиньтесь, скажу на ушко… Кхм… Кхм… Я обнаружила три прэзэрватива, причем использованных. Я просто сорвала голос, когда нашла горничную! Она еще посмела мне перечить! Пришлось искать администратора! Два дня я сочиняла жалобу, а ведь я приехала отдыхать!

— Так и отдыхали бы…

— В таких условиях? Я же старый человек, они должны понимать, должны были подготовиться… Предупредить меня, что к морю нужно спускаться, а я не взяла свою красивую палку, побоялась, что сопрут. Народ сейчас сами знаете какой! А мне нужен был сопровождающий. Скучно же одной идти на море. Но все такие черствые! Меня девушка провожала, ужас! Вся в драных джинсах! Я ей объясняла всю дорогу, как она должна выглядеть, чтобы нравиться серьезным мужчинам, так она на пляже от меня сбежала! Дрянь такая! Представляете?

— Представляю…

— А процедуры? Вы ходили на процедуры?

— Не-а, я забил…

Вера Константиновна оживилась:

— Побили кого-то, да? Вот доводят людей! А у меня массаж был в 10.15. А я старый человек, в 6 утра просыпаюсь, они что, не понимают, что мне массаж был нужен в 7 утра?

— А я даже на массаж не хотел ходить, да переплавал. Икроножные мышцы свело, пришлось экстренно обращаться… Там с Мариной и познакомился…

— Мою негодяйку-массажистку тоже Мариной звали. Я про нее все узнала, когда жалобу писала. Она опоздала три раза. Один раз на две минуты, второй раз на одну, а в третий!!! На пятнадцать!!! Явилась! Взгляд отсутствующий, губы распухли, я же все вижу!!! На шее характерное пятно!!! Неизвестно чем всю ночь занималась, а потом мне массаж делает! Пусть ее уволят!!!

— А на экскурсиях вы были? — попытался Сашка изменить ход разговора.

— Вы что, издеваетесь? Я же старый человек…

— А я был, — перебил ее Сашка. — Как раз на море был шторм — и не обидно. Купаться нельзя, да и вода стала ледяная. Зато все, что давно хотел, посмотрел.

— Вот-вот, напомнили. Еще и шторм был, конечно. Такая грязь после на берегу и так плохо убирают! Я отказалась ходить на пляж…

— Написали жалобу на море? — рискнул пошутить Сашка.

— Зачем на море? Я выяснила, кто начальник уборщиков. Он еще и нерусский оказался. Но ничего, я все написала, все-все, что я про них думаю. Кстати, меня хотели отравить. Да-да. Таких честных и принципиальных не любят. Так вот, я на ужин четыре творожных запеканки съела — одна точно была отравлена! Я два дня с трудом выходила из номера. Но ела только чужие порции — меня не